Все бабы – … Книга о любви и ненависти - Сергофан Прокудин

Мне жаль некрасивых женщин, но я ничем не лучше этого попа и всех прочих мужиков. Зная, что жизнь моя коротка, и мне предстоит прожить её в унылых городах, в никудышных бытовых условиях, я предпочту иное: пусть хотя бы у себя дома я забуду о хищных вещах века, пусть вечерами передо мной мелькает и щебечет нечто цветастое, миленькое, обладающее мягкими округлостями и солнечной улыбкой.

Но ведь уродинам тоже хочется обставить свою жизнь мужчинами достойной фактуры! А этого по определению не происходит никогда, и они замыкаются, как черепаха в панцирь, как устрица в свою раковину, придумывают себе воображаемые миры, тайно фанатеют от звёзд эстрады и заглядываются на чужих детей. Они бросаются в панику при первом же приближении менопаузы и стараются успеть понести от ближайшего проезжего молодца. Сейчас у них это называется «родить для себя». (Интересно, смекаю я себе, а обычно для кого женщины рожают детей – для партии и правительства, что ли?) И хорошо ещё, если проезжий молодец был хотя бы в меру пьян и положительно повлиял на генотип потомства. А ну как родится копия мамы?!

Да и в любом случае это воспроизводство обречено на неудачу: может ли воспитать достойную и уверенную в себе личность одинокая закомплексованная страшила? Скорее всего, получится дубликат несчастной судьбы, своим рождением обречённый на это. Нельзя рожать детей для себя! Это вам не игрушки – лучше Бобика заведите, твари! Детей надо рожать для них самих, желательно в полной семье и в нормальных бытовых условиях.

Короче, проблема личного счастья дурнушек глобальна хлеще, чем озоновые дыры и афганские талибы, вместе взятые. Учёные дебилы, вместо того, чтобы упрямо клонировать овечек, лучше бы озаботились тем, как с помощью генной инженерии сбалансировать генофонд человечества. Чтобы девы были поголовно блондинисты и сисясты, а мужи – брюнетисты и мускулисты. Может быть, тогда мы не высаживались бы по этому поводу и больше задумывались о душе друг друга…

А пока золушки обходятся подручными средствами. Есть в психологии такой здравый термин – сублимация. Говоря проще, если грыжу зашить в одном месте, она вылезет в другом, но, может быть, с меньшим вредом для организма. Неистраченная и незадействованная любовная энергия перерабатывается в другие её виды, и тогда страшные женщины становятся бизнесвуменками, спортсменками и общественными деятельницами. Присмотритесь повнимательнее к телетрансляциям соревнований либо заседаний госдумы, и вы убедитесь в правоте моих слов: уродина среди депутаток – каждая первая. Есть, конечно, всякие там хакамады, но они – лишь исключения, подтверждающие общее правило. И это нормально: природа не терпит пустот и хотя бы таким способом извлекает пользу из своих внешне неудачных творений.

Сломанная ветка женской эволюции

Животное я домашнее, но иногда специально захаживаю в пивняки и дешёвые кафешки, чтобы сжевать там под пивко румяного цыплака и поглазеть на забавных муфлонов рода человеческого, кучкующихся и галдящих за столиками. А ещё то и дело там я встречаю их – жалкое и душераздирающее зрелище, как выразился бы ишак Иа-Иа…

По сколько человек обычно собираются в кафе дамы за одним столиком? По одной? Мимо! Общего места всех вестернов – шикарных грудастых блондинок, в одиночестве скучающих у стойки бара и доёбывающихся до таких же одиноких ковбоев, в Сибири не бывает – тут вам не Америка. Если за столиком доверительно склонились друг к другу две женщины – это либо одинокие подружки пересеклись в большом городе, чтобы на скорую руку обменяться новостями, либо молодые жёны на часок сбежали из своих семей – ностальгически вспомнить дни свободы. А вот женские компании от трёх до шести единиц – больше обычно не встречается – это тема для особого разговора.

Они берут на всю толпу одну бутылку водяры и каких-нибудь не сильно вредоносных салатиков, громко говорят, громко хохочут и поминутно бегают курить на улицу. Беседа их, как правило, вертится вокруг общих знакомых или ежедневных драматических перипетий офисной жизни. Всё это – одинокие тётки, стая гиен, которые сбежались поглядеться друг в друга, как в зеркала, и лишний раз убедиться – они не единственные уроды на свете.

Женское одиночество XXI века устроено принципиально иначе, чем в былые времена. В 40—50-е годы прошлого столетия мужиков, выбитых войнами и геноцидом, попросту не хватало. Одна из моих тётушек – тётя Таня – всю жизнь хранила верность погибшему на войне жениху и не вышла замуж до самой смерти. Другая тётушка – тётя Аня – молодой девчонкой в одиночку поднимала большую семью, потому что их отца забрали в тридцать седьмом на целое десятилетие. В 60—70-е годы на одиноких женщин ещё смотрели косо, как на ущербных, матери-одиночки по определению слыли шлюхами, и даже честным разведёнкам не всегда удавалось снова отрегулировать свою семейную жизнь. Большинство их так и проскиталось до пенсии по общагам и чужим углам. А вот реформенные девяностые – эпоха массового рождения челночниц и баб-начальников – поманила женщин шансом: самостоятельно вылепить свою жизнь. Возможность свободно снять жильё и зацепиться зубами в мегаполисе исковеркала жизни многим.

Но капралов множество, а наполеонов – единицы. Так и прозябают до сих пор эти тётки – растиньяки, страдающие месячными, – в съёмных квартирах, не выйдя в звёзды первой величины, дослужившись, в лучшем случае, до менеджеров среднего звена. Их жизненная колея: работа – дом – работа. Впрочем, дом – это слишком громко сказано: просто место, где они ночуют, чисто прибранное, без мебельных излишеств (а вдруг на другую квартиру срочно переезжать придётся?), без признаков уюта. Это как раз тот случай, когда бытие определяет сознание: уровень зарплаты не позволяет обзавестись собственной крышей над головой или жить на широкую ногу, и они зависают между небом и землёй. Или болтаются, как говно в проруби, – если это сравнение кажется вам более подходящим.

В личной жизни подобные женщины инфантильны, потому что – изуродованные безбашенным и неустроенным бытом студенческих общаг – не привыкли принимать на себя ответственность за другого человека. Инфантильность эта обычно маскируется расхожей фразой: «За кого выходить-то? Мужиков вокруг нет!». Им никогда не понять – хоть сотню раз тычь пальцем в экран – сентенцию из классического фильма: чтобы быть женой генерала, надо выйти замуж за лейтенанта и помотаться с ним лет двадцать по глухим гарнизонам. Вот так и в жизни семейной – надо годами лепить из молодого человека, с которым ты пошла в загс, главу семейства, умеющего брать на себя ответственность. Одинокие женщины этого не хотят и не умеют: как так? ведь пока будешь заниматься воспитанием мужа, огни большого города ждать не станут! В своём одиноком быту кое на что они способны: современные стиральные агрегаты дают возможность без особых усилий содержать в порядке своё бельишко, а система малосъедобных полуфабрикатов – скоренько приводить желудок в состояние сытости. Редкая одиночка будет заморачиваться кулинарными выкрутасами, если можно закинуться бутербродиком. А если нет разницы, зачем платить больше? Впрочем, на большее ни желания, ни времени, ни средств и не хватает.

Будьте уверены: то, в чём они сидят где-нибудь в людном месте, – лучшее из нарядов. Всё остальное – это тщательно варьируемое изо дня в день среднее арифметическое женской одежды, вне времени и моды. То же касается и досуга: в силу недоступности дорогих забав – пафосных ресторанов или горнолыжных курортов – одинокие женщины тусуются в киношках, на концертах и в кафе, где я и наблюдаю порой их забавные популяции.

Впрочем, популяции эти не так уж и безвредны. Широко известен агрессивный пиар пидоров: они не только совокупляются меж собой, но ещё и совращают недалёких пацанят, проповедуя однополую любовь и пропихивая на эстрадные подмостки своих идолов – в качестве образцов для подражания. Одинокие женщины ничем не лучше. Всем своим вызывающим поведением в однополых компашках они как бы орут: смотрите, мы умеем обходиться без мужиков, мы красивы, веселы и успешны!

Немало тому способствуют россказни в прессе и на TV о самодостаточных бизнес-леди и звёздах, а также шумный успех гламурных блядей Ксении Собчак и Оксаны Робски – вкупе с героинями сериала «Секс в большом городе», вещающих на каждом шагу о том, что все мужики – сво.

Вот так и сидят волчицы-одиночки в кафешках, балдея от бутылки водки на пятерых, хохоча и боясь раньше времени встать и разорвать этот круг, потому что идти им некуда и не к кому – разве что в недостроенные гнёзда с чужого плеча, где не воняет мужиками и не звучит детский смех.